Некоторые женщины, снятые в последнем эпизоде в зале суда, были судебными приставами.

Персонаж Джози Эймс списан с Луис Дженсон. Она пришла работать на шахту в 1975 году, а первый иск о защите от домогательств подала лишь 13 лет спустя.

Все описанные в фильме случаи домогательств произошли с разными женщинами в действительности.

Для большей достоверности Шарлиз Терон настояла на съёмке профсоюзного собрания без репетиций. Актриса потом рассказывала, что те 5 минут, которые ушли у Ричарда Дженкинса на то, чтобы успокоить толпу, выкрикивавшую оскорбления и насмешки, показались ей вечностью.

К услугам лингвиста, который поставил бы им нужный акцент, актёры не прибегали. Вместо этого они ходили по барам и слушали разговоры местных жителей.

В сцене профсоюзного собрания сыграли 400 настоящих шахтёров.

Прототипом Глории была Пэт Космач, разведённая мать 5-х детей, которая пошла работать на шахту, чтобы содержать семью. Она скончалась от бокового амиотрофического склероза ещё до окончания судебного процесса.

Погодные условия на съёмочной площадке были отнюдь не комфортными. Температура в Миннесоте редко поднималась выше нуля.

Сцены в шахте снимали в настоящей шахте в Силвер-Сити, штат Нью-Мексико.

Во время съёмок драки в баре Вуди Харрельсон случайно сломал Крису Малки нос.

Вуди Харрельсону было трудно играть знаменитого хоккеиста. Начать с того, что актёр не умеет стоять на коньках.

Готовясь к роли, Шарлиз Терон провела какое-то время в семьях работающих на шахтах женщин.